+++

Кто любовь потерял
Превращается в лёд.
Кто её отыскал
Никогда не умрёт!
Всё что любил, но не ценил
Потерял я вмиг…
(гр. Эпидемия)

Жалость, паршивое чувство. Жалеть кого то, это означает признавать его слабым, это проявление неуважения к тому, кого ты жалеешь. Пожалеть маленького щенка, и подобрать его, ввести в свой дом, означает обречь существо на постоянную, пожизненную зависимость от себя. Пожалев щенка, ты в то же самое время обрекаешь и себя на зависимость от маленького существа. Даже когда щенок вырастет, станет взрослой собакой, он все так же будет беспомощен, и, не допустите боги, оказаться ему вне вашего дома, он обречен. А вот если это милейшее создание выживет, само, без посторонней помощи, оно станет матерым кабелем, которому не страшны холод и голод, опасности и возможные враги. Из такого щенка получится абсолютно самостоятельное существо. Так же и с нами. Пожалев человека, или зооморфа, или сида, ты всего лишь унизишь достоинство. Фактически, пожалев ты признаешь его несостоятельность, ущербность перед тобой. Никогда никого не надо жалеть, а уж себя, так это в первую очередь.
Огромная зала, как и всегда ранее была наполнена криками, шумом. Гвалт стоял повсюду, не смолкая не на мгновение. Толпы торговцев сновали туда-сюда, предлагая в разнобой всякую всячину, которая может пригодится на тренировке в Кубе судьбы. Не люблю я это место. Всегда слишком шумно, слишком много народа. Спертый воздух, запахи сотен немытых и потных тел, ударили по ноздрям, как только портал открыл передо мной проход в первую комнату Куба. Тут же мимо пронесся какой-то торговец, бесшабашно пхнув меня плечом, от неожиданности я чуть было не потерял равновесие. Но, крепче руки Носта, появившегося вслед за мной, подхватили меня под лапы, не дав совершить головокружительный кульбит и расквасить свой черный нос, о вытертый до блеска миллионами ног, пол первой комнаты Куба. Не люблю я это место, в очередной раз пронеслось в голове. Ох, как не люблю. Нет, не сам Куб судьбы. Как тренировочной площадке, равных месту Кубу, в нашем мире попросту нет. А именно его первую комнату. Но свои симпатии и антипатии необходимо было оставить за порогом этого «чудесного» местечка. Пора было начинать операцию.
- Ност, Тис, вашу «подопечную» я вам покажу, постарайтесь… хотя что там, вы и так прекрасно знаете свои задачи на сегодня. – начал я инструктаж, и тут же понял, что слова бесполезны. Мои лучшие командиры и без меня знали, что им делать. Сегодня им выпала роль телохранителей. Они должны были сопровождать Миру, и ненавязчиво помогать ей пройти все испытания Куба судьбы до конца, в то время как я буду «охотится» на Ли. «Охотится» на Ли? Нет, это совсем не то слово, это не «охота», я сегодня намерен защитить мою девочку, в первую очередь от нее же самой. И если для этого понадобится разочек ее убить, что ж, я это сделаю. К тому же смерть в кубе судьбы, и смертью то можно назвать с большой натяжкой. Когда ты «умираешь» в Кубе, тебя всего лишь переносит обратно в первую его комнату. Соответственно, никаких мук, как после обычного воскрешения, ты не ощущаешь. Да, не спорю, во время боя ты так же, как и везде, испытываешь боль, если до тебя дотянутся лапы монстров, но от этого никуда не деться. Любая тренировка, как не крути, сопровождается болью. Это неизбежное зло.
- Не волнуйся ты так, Мастер. Мы свою задачу выполним на все сто. – Видя мое дерганное состояние, принялась успокаивать меня Тисл. Но мне было не до ее слов. Все тело неудержимо трясло. Лапы ходили ходуном. Зубы отбивали барабанную дробь. Адреналин вливался в кровь в неимоверном количестве. Мне предстояло убить свое единственное и любимое в этом мире существо. Я изо всех своих тигриных сил старался придти в норму, успокоится, но это получалось слабо. Глаза бегали из стороны в сторону, язык постоянно облизывал в мгновение пересохший нос. Я был на взводе. Я боялся, боялся до дрожи в коленках, до стука в висках, что что-нибудь пойдет не так. Что Ли не придет, или придет не с Миррой, или она просто, по счастливой случайности, не попадет в одну из дуэльных комнат. О том что я сам смогу не попасть в эти комнаты сейчас совершенно не думалось.
Моя троица уже давно отошла от угла, в котором ежесекундно открывался портал, впуская все новых, и новых воинов и воительниц в чрево, казалось безразмерной первой комнаты. В неброской простенькой одежде, смешаться с толпой оказалось проще простого. Мы попросту растворились в ней. Не замечая никого вокруг себя я не отрывал глаз от все новых и новых вспышек портала. Я ждал ее, свою Ли. Меня пихали, толкали, что-то кричали практически в самое ухо, на подобные мелочи я не обращал внимания. Но один наиболее чувствительный толчок в плечо заставил меня все-таки повернутся в сторону наглеца. Мои глаза, попросту, не поверили увиденному. Я стоял лицом к лицу с проклятым мною, наверное, уже не одну тысячу раз, лучником. Наверное, выражение моей морды изменилось в мгновение ока, так как глаза Мартина «полезли на лоб», причем не фигурально выражаясь. Он стоял передо мной, зажав в правой руке лук, а глаза его все больше и больше вылезали из орбит, а челюсть, да он просто уронил ее на пол, как роняют чересчур тяжелую вещь. Вполне возможно, что в тот момент, челюсть Мартина оказалась для него именно такой вещью. Он узнал меня, и это было не хорошо. Это ничтожество, могло спутать мне и моим ребятам все карты, несмотря на то, что нашивок «ЧК» на нас не было. Простояв с лучником лицом к лицу, не больше пары секунд, я поспешил отвернутся, и исчезнуть из его поля видимости. Хотя эти секунды показались мне вечность. Я смотрел в лицо своего злейшего врага, но в душе не шелохнулось совершенно ничего. Было такое ощущение, что передо мной, не тот, кто отобрал любовь всей моей жизни, а просто незнакомец. Я шел продираясь через толпу, стараясь подальше отойти от места нашей встречи, но все равно чувствовал на своей спине взгляд Мартина. Ко мне подбежала, размахивая руками, Тисл. Ее лицо лучилось непонятно откуда нахлынувшим на нее счастьем. Она что-то кричала мне в самое ухо, но я ее не слышал. На меня начала наступать злость, как наступают стройные ряды Империи, в битвах за территории и земли. Тис схватила меня за плечи, развернула, тыча пальцем в толпу, указывая на кого-то. И тут опять мой взгляд пересекся со взглядом Мартина. Лучник увидел меня, Тисл рядом со мной, и его челюсть повторила незабываемое «падение», в район «на пол». Теперь уже он очень быстро отвел взгляд, пригнулся, и тут же исчез из поля зрения. Тис в тот же момент перестала кричать, опустила руку, и ее голос, наполненный болью прорвался таки в мое сознание:
- Мастер, это он? Это тот самый лучник, да? Мастер, скажи мне, мне нужно знать, это он? – Тис, мой верный ком-два, сохранявшая самообладание в любой ситуации, сорвалась. Она схватила меня за грудки, повернула к себе мордой, и неистово закричала: - Ма-а-астер!!! Ответь мне! Это он, это то самый лучник, твой главный враг, да?
В ее глазах стояли слезы. Капельки соленой воды все больше и больше заполняли глаза Жрицы. Но словно, боясь покинуть «родные места» никак не могли скатится из глаз по щекам. Боль в глазах Тис, стала словно осязаемой, мука исходящая от ее души, рвала на части не только ее, но и казалось всех окружающих. Я бы мог и не отвечать, Тисл уже и так все прекрасно поняла, кого она увидела в толпе.
- Да, Тис, это он.
Ее слезы, до сих пор стоявшие в глазах, словно ждали этих строк, чтобы бурными реками выплеснутся на лицо. Жрица закрыла глаза руками, и начала тихо оседать на пол. Я подхватил ее, поставил на ноги, прижал к себе. Тут же она обхватила мою шею руками, прижавшись ко мне всем телом. Уткнулась в шерсть на шее, и разревелась пуще прежнего. Я стоял не в силах что либо сделать. Говорить какие-то слова было бы сейчас бесполезно. Она надеялась, она ждала, она мечтала, и вот сейчас, в один момент все ее надежды и мечты рухнули. Как когда то и мои, на неприметной полянке, когда я увидел свою Ли, в объятиях жениха Тисл. На нас начинали искоса поглядывать, и это было плохо, своими слезами, Жрица могла все испортить.
- Солдат, а ну отставить истерику! – прошипел я в ухо Тис. – Прекратить, солдат! Ты находишься на задании! Это приказ!
Это на нее подействовало лучше всяких слов успокоения. Подобное всегда действует, словно ушат холодной воды. В момент она уняла слезы, отстранилась от меня.
- Ты на задании солдат! – все тем же змеиным шепотом повторил я.
- Так точно Мастер! Виновата! – отозвалась Тис. Голос ее был все еще полон горя, остатки слез еще стекали по щекам, но я видел, что ком-два берет себя в руки. Становясь все той же железной жрицей, какой привыкли видеть ее все члены клана.
- Извини, - совсем по детски, в последний раз всхлипнула Тис, - я больше не буду.
Подбежал Ност, взглянул на меня, затем на зареванную Тис. «Что тут произошло?» читалось в его глазах.
- Мартин, - мне нечего было ему больше ответить.
- Жив? Неужели? – удивлению воина не было предела, - Вот это новость! И где…
Не дав Носту договорить, Тисл перебила командира-раз.
- Он наш враг. Он самый главный наш враг, Ност. Я его ненавижу, и больше никогда не произноси при мне это Имя. Ты был прав, мой Мартин, давно умер. – сказала жрица, и даже у меня, под толстой шкурой побежали по всему телу мурашки, столько металла было в ее голосе, столько ненависти Тис вложила в свою фразу.
- Понял, - ответил Ност, развернулся, и побежал обратно к «своему сектору» куба.
- Мастер, я хотела … - начала было жрица. Ее голос стал столь же безразличным и ничего не выражающим, как и раньше. Но я прервал ее.
- Тис, ничего не надо говорить. Я все понимаю. Я все знаю. Иди в свой сектор и жди команды. – пришлось еще немного дожать мне жрицу. Тисл развернулась, и на удивление уверенной походкой, направилась к «своему сектору». А мне оставалась только проводить ее взглядом, и убедившись что ком-два пришла в норму, опять занять себя наблюдением за все открывающимися и открывающимися «дверьми» порталов. И надо сказать, что вовремя я вернулся к созерцанию портал – вспышек. Из третьего портала вышла Мира, а из пятого или шестого, появилась она, моя Ли.